Истерически разнервничавшегося конституционалиста Константина нашли акклиматизировавшимся в конституционном Константинополе.

Деидеологизировали-деидеологизировали, и додеидеологизировались.

Невелик бицепс у эксгибициониста.

В Кабардино-Балкарии валокордин из Болгарии.

Кокосовары варят в скорококосоварках кокосовый сок.

Их пестициды не перепестицидят наши по своей пестицидности.

Сиреневенькая зубовыковыривательница.

Флюорографист флюорографировал флюорографистку.

Ложечка моя желобовыгибистая с преподвыподвертом.

На винте, видать, видна виды видавшая Винда.

Я — вертикультяп. Могу вертикультяпнуться, могу вывертикультяпнуться.

Гурбангулы Бердымухамедов украл у Танирбергена Бердонгарова кораллы.

Эйяфьятлайокудль эйяфьятлайокудляли, эйяфьятлайокудляли, но не выэйяфьятлайокудляли.

Надо Эйяфьятлайокудль переэйяфьятлайокудлевать да перевыэйяфьятлайокудлевать.

Стаффордширский терьер ретив, а черношерстный ризеншнауцер резв.
Это колониализм? — Нет, это не колониализм, а неоколониализм!

Повадился дебил бодибилдингом заниматься.

Прирабатываясь к работке, работник нарабатывает наработки,
Заработок зарабатывает от работки, а приработок — от переработки.

На ура у гуру инаугурация прошла.

Дай кирку Киркорову корки откалывать.

Обладаешь ли ты налогооблагаемой благодатью?

Невзначай зачали чадо до бракосочетания.

Бессмысленно осмысливать смысл неосмысленными мыслями!

Рапортовал, да не дорапортовал, дорапортовал, да зарапортовался.

Высшие эшелоны подшофе шествовали к подшефным по шоссе.

Регулировщик лигуриец регулировал в Лигурии.

По шоссе Саша шел, саше на шоссе Саша нашел.

Цапля чахла, цапля сохла, цапля сдохла.

Чешуя у щучки, щетинка у чушки.

Расчувствовавшаяся Лукерья расчувствовала нерасчувствовавшегося Николку.

Еду я по выбоинам, из выбоин не выеду я.

Недопереквалифицировавшийся.

Инцидент с интендантом, прецедент с претендентом, интрига с интриганом.

А мне не до недомогания.

Чукча в чуме чистит чуни. Чистота у чукчи в чуме.

Работники предприятие приватизировали, приватизировали, да не выприватизировали.

Бомбардир бонбоньерками бомбардировал барышень Бранденбурга.
В шалаше шуршит шелками желтый дервиш из Алжира и, жонглируя ножами, штуку кушает инжира.

Весьма воздействует на нас словес изысканная вязь.

Дыбра — это животное в дебрях тундры,
Вроде бобра и выдры, враг кобры и пудры.

Бодро тыбрит ядра кедра и дробит добро в недрах.

В целлофане целовались цепелины с пацанами, циберфиллер цыкнул числам целочисленнный процесс, а цианистые цыпки зацепились за цунами, цапля с центом танцевали целомудренный эксцесс.

Скороговорун скороговорил скоровыговаривал,
Что всех скороговорок не перескороговоришь не перескоровыговариваешь,
Но заскороговорившись, выскороговорил, что все скороговорки перескороговоришь, да не перескоровыговариваешь.

И прыгают скороговорки, как караси на сковородке.

И еще одно упражнение:

В четверг четвертого числа в четыре с четвертью часа 
лигурийский регулировщик регулировал в Лигурии, 
но тридцать три корабля лавировали, лавировали, да так и не вылавировали, а потом протокол про протокол протоколом запротоколировал, как интервьюером интервьюируемый лигурийский регулировщик речисто, да не чисто рапортовал, да не дорапортовал дорапортовывал да так зарапортовался про размокропогодившуюся погоду что, дабы инцидент не стал претендентом на судебный прецедент,
лигурийский регулировщик акклиматизировался в неконституционном Константинополе, 
где хохлатые хохотушки хохотом хохотали и кричали турке, 
который начерно обкурен трубкой: не кури, турка, трубку, 
купи лучше кипу пик, лучше пик кипу купи, 
а то придет бомбардир из Бранденбурга — бомбами забомбардирует за то, 
что некто чернорылый у него полдвора рылом изрыл, вырыл и подрыл; 
но на самом деле турка не был в деле, 
да и Клара-к крале в то время кралась к ларю, пока Карл у Клары кораллы крал, за что Клара у Карла украла кларнет, 
а потом на дворе деготниковой вдовы Варвары два этих вора дрова воровали; 
но грех — не смех — не уложить в орех: о Кларе с Карлом во 
мраке все раки шумели в драке, — вот и не до бомбардира ворам было, и 
не до деготниковой вдовы, и не до деготниковых детей; 
зато рассердившаяся вдова убрала в сарай дрова: раз дрова, два дрова, три дрова — не вместились все дрова, 
и два дровосека, два- дровокола- дроворуба для расчувствовавшейся Варвары 
выдворили дрова вширь двора обратно на дровяной двор, 
где цапля чахла, цапля сохла, цапля сдохла; 
цыпленок же цапли цепко цеплялся за цепь; 
молодец против овец, а против молодца сам овца, 
которой носит Сеня сено в сани, 
потом везет Сеньку Соньку с Санькой на санках: 
санки- скок, Сеньку- в бок, Соньку- в лоб, все- в сугроб, 
а Сашка только шапкой шишки сшиб, 
затем по шоссе Саша пошел, Саша на шоссе саше нашел; 
Сонька же — Сашкина подружка шла по шоссе и сосала сушку, 
да притом у Соньки-вертушки во рту еще и три ватрушки — 
аккурат в медовик, но ей не до медовика — 
Сонька и с ватрушками во рту пономаря перепономарит, — перевыпономарит: 
жужжит, как жужелица, жужжит, да кружится: 
была у Фрола — Фролу на Лавра наврала, пойдет к Лавру на Фрола Лавру наврет, 
что — вахмистр с вахмистршей, ротмистр с ротмистршей, 
что у ужа — ужата, а у ежа- ежата, 
а у него высокопоставленный гость унес трость, 
и вскоре опять пять ребят съели пять опят с полчетвертью четверика чечевицы без червоточины, и тысячу шестьсот шестьдесят шесть пирогов с творогом из сыворотки из-под простокваши, 
— о всем о том около кола колокола звоном раззванивали, 
да так, что даже Константин — зальцбуржский бссперспективняк из-под бронетранспортера констатировал: как все колокола не переколоколовать, не перевыколоколовать, 
так и всех скороговорок не перескороговорить, не перевыскороговорить; 
но попытка — не пытка.

И еще несколько советов:
1) Положите в рот несколько орехов и произносите скороговорки, варьируя темп от медленного к быстрому.
2) Используйте разное количество и крупность орехов, усложняя задачу.
3) Запишите на диктофон отрывок определенного текста. Послушайте что именно слышит ваш собеседник. Вряд ли вам понравится то, что вы услышали. Записывайте до тех пор, пока ваша дикция не достигнет удовлетворительного уровня.

Фильм про писателя и безнадежного романтика, уверенного в том, что должен был жить в 1920-е годы, который приезжает в Париж со своей возлюбленной на каникулы и попадает в прошлое. Встречается там с Хемингуэем, супругами Фицжеральдами, Сальвадором Дали, дает читать свою книгу Гертруде Стайн, влюбляется в любовницу Пикассо и понимает, что принадлежит этому времени и хочет остаться там навсегда.

Да, Другого такого города нет…

Утро а Париже прекрасно, день очарователен, вечер  пленителен, но полночь в Париже волшебна...

Волшебно душевный фильм от Вуди Аллена.

«Книжный вор» — недлинная история, в которой, среди прочего, говорится: об одной девочке; о разных словах; об аккордеонисте; о разных фанатичных немцах; о еврейском драчуне и о множестве краж. Этa книга о силе слов и способности книг вскармливать душу.

Как дошла до прочтения книги? Банально, но посмотрела фильм- Воровка книг.Мне очень понравился, но книгу бы не прочитала ,  если бы в тот же день не забрела в книжный и не увидела эту самую книгу.

Язык Зусака зацепил сразу- концентрированная метафоричность, нарочитая «изломанность» фраз, употребление тех или иных слов в абсолютно чуждом для них контексте, смещение смыслов и наделение новыми значениями, казалось бы, устоявшихся понятий — всё это позволяет автору создавать образы, которые не просто запоминаются, а впечатываются в душу читателя.Во всяком случае «Снега Сталинграда» я вряд ли когда-нибудь забуду, кто читал, тот поймёт. И еще много других примеров:

 "Не-покидание — проявление доверия и любви, часто распознаваемое детьми."

  «А у меня было небо цвета евреев»

   «Был понедельник и они шли к солнцу по канату»

«Вот маленький факт: когда-нибудь вы умрете » — почти с этой фразы начинается книга

Впрочем,думаю, «необычность» языка во многом обусловлена «необычностью» рассказчика. Это Смерть. Собственной персоной.

Да уж, никогда не встречала подобных книг с таким необычным языком и способом повествования. К тому же автор сразу «раскрывает все карты», «спойлерит», так сказать, дразнит вас тем, что говорит, что будет дальше, но все же все все равно происходит довольно неожиданно.

Воистину великолепная книга, заставившая меня плакать и смеяться.Книга, тронувшая меня до глубины души и ставшая одной из любимых.Книга заставившая задуматься.

Такой вопрос-«зачем???». Зачем люди делают такие вещи? Неужели это так просто – стать ведомым одним-единственным человеком, обрекать людей на смерть, опираясь на мнение маленького смешного человечка с дурацкими усиками? Каково было немцам потом, когда они осознали, что натворили? Или все было как-то иначе?Не понимаю я расизмы, нацизмы и прочее. Зачем ненавидеть какие-то отдельные группы людей, если можно не любить все человечество в целом? Неужели так просто сделать козла отпущения из кого угодно?

В детстве для меня слово «немец» было синонимом слова «враг», а как было там, по ту сторону фронта, я даже не задумывалась, а там, похоже, тоже было несладко.Но потом я поняла, что «немец» и «фашист» совершенно разные слова...

Я бы включила эту книгу в школьную программу. Просто для того, чтобы прекратить эти межнациональные распри. У нас до сих пор немцев называют оскорбительным «фашист». И это меня коробит.

В общем, это один из тех случаев, когда я влюбилась в книгу...

 Маркус Зусак создал ни на что не похожий, ни с чем не сравнимый мирок. Я полюбила эту улочку и ее жителей. Я обитала где-то там, рядом с ними, в подвале дома №33 по Химмельштрассе. Спала на холстинах, жгла керосинку и рисовала белой краской на стене солнце с облаками, читала вслух, играла на аккордеоне, готовила гороховый суп, бранилась на чем свет стоит, бежала стометровку, перебирала пальцами корешки сотен книг, грызла один леденец на двоих и, конечно, воровала яблоки, картошку, печенье и книги. Но еще я вскидывала руку, репетировала «хайльгитлер», пряталась в бомбоубежище, вскакивала от звуков сирены, боялась всего на свете, оплакивала свои потери, провожала глазами вереницу евреев, получала удары хлыстом, падала лицом в грязь, не смела дышать, удивлялась горячим снежинкам и смотрела на аккордеониста с застывшим серебром в глазах...

                                                                    Так же хочу сказать, что этот пост не полностью мой, здесь есть цитаты из рецензий на эту книгу с книжных сайтов.

Меня зовут… впрочем это не важно. Зачем вам мое имя? Зовите меня  Paasilliana. 

Пара слов о себе: 

У меня самая обычная внешность. Пожалуй меня даже можно назвать непривлекательной.Единственная вещь, которая мне нравится в своей внешности- это зелено-карие глаза. 

Глазами в мать пошел. 
В отца мой волос. 
Осанка от него 
и форма рук. 
Так что во мне мое? —
Один лишь голос... 
Лишь звук один.
Но я и есть тот звук. ( стихи А.Шмелева )

Да, именно так. Я — звук...

Ну ладно, далее.

Я люблю(можно даже сказать обожаю): музыку, читать, играть на фортепиано, слушать музыку,  смотреть людям в глаза, слушать чьи-то голоса, пускать мыльные пузыри, поэзию, искусство.

Я ненавижу: войну, высокомерных и лживых людей, дискриминацию, некоторые музыкальные жанры(рэп, tehno, тяжелый рок, даб стэп и т.п. ), уроки белорусского языка и литературы, разочаровывать людей.

Вот  такие вот пироги. До новых встреч!